«Вера Беер вспоминает, как на одном из уроков, посвященным ассоциативным представлениям, он предложил ученицам самостоятельно привести примеры из жизни и литературы.
"Дружным смехом сопровождается напоминание о том, как у мистрис Никльби из романа Диккенса "Николай Никльби"; пользовавшегося у нас тогда большим успехом, погожее майское утро связывается с поросенком, жаренным в луке. И вдруг раздается спокойный, не то ленивый, не то монотонный голос:
"Столетия-фонарики! О сколько вас во тьме, На прочной нити времени, протянутой в уме!"Торжественный размер, своеобразная манера чтения, необычные для нас образы заставляют насторожиться. Мы все смотрим на
Аню Горенко, которая даже не встала, а говорит как во сне. Легкая улыбка, игравшая на лице Густава Густавовича, исчезла.
"Чьи это стихи?" - проверяет он ее. Раздается слегка презрительный ответ: "
Валерия Брюсова". О
Брюсове знали тогда очень немногие из нас, а знать его стихи так, как Аня Горенко, никто, конечно, не мог. "Пример г-жи Горенко очень интересен", - говорит Густав Густавович. И он продолжает чтение и комментирование стихотворения, начатого Горенко.
Это был недолгий период, когда Анна Андреевна увлекалась творчеством Валерия Врюсова, следила за его публикациями. Недавно опубликованы десять писем Ани Горенко к Сергею Владимировичу фон Штейну, мужу ее покойной сестры Инны, написанных в киевский период (восемь из них написаны, когда она училась в гимназии). Письма эти, очень искренние и доверительные, в большой мере проливают свет на то, чем жила она в этот период, что составляло ее духовный мир. Не рассчитанные на посторонних людей, эти страницы очень много говорят о незаурядной личности, какой была она в юные годы. Читая их, испытываешь двойственное чувство: с одной стороны, как-то неловко читать письма, предназначенные не тебе, а с другой - хочется как можно больше узнать о том, как формировалась личность замечательного поэта, и письма дают такую возможность.
В частности, в них говорится о литературных вкусах и увлечениях Ани Горенко. Она не только упоминает Валерия Брюсова, но дважды цитирует его стихи применительно к собственным чувствам и переживаниям. (По воспоминаниям В. Беер, Анна Горенко увлекалась не только поэзией Валерия Брюсова, но и его прозой, и пропагандировала среди гимназисток его мистический роман "Огненный ангел"). Ее кузина М.А. Змунчилла - горячая поклонница Блока, и Аня вслед за ней с большим интересом читает стихи этого поэта, тогда мало кому известного. Она находит великолепным его стихотворение "Незнакомка", хоть и различает в нем влияние Брюсова.
В одном из писем Аня сообщает своему корреспонденту: "Сестра вышивает ковер, а я читаю ей вслух французские романы или Ал. Блока. У нее к нему какая-то особенная нежность. Она прямо боготворит его и говорит, что у нее вторая половинка его души".
Диапазон ее литературных интересов довольно широк. В письмах упоминается вещая Кассандра, героиня драмы Шиллера, и Анна пишет: "Я одной гранью души примыкаю к темному образу этой великой в своем страдании пророчицы", - как будто предчувствуя, что впоследствии ее за пророческий дар будут сравнивать с этой классической героиней. Осип Мандельштам в декабре 1917 года посвятил ей стихи, названные "Кассандре":
Я не искал в цветущие мгновенья
Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз,
Но в декабре - торжественное бденье -
Воспоминанье мучит нас!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Больная, тихая Кассандра,
Я больше не могу - зачем
Сияло солнце Александра
Сто лет тому назад, сияло всем?
Когда-нибудь в столице шалой,
На скифском празднике, на берегу Невы,
Под звуки омерзительного бала
Сорвут платок с прекрасной головы.»
Евдокия Ольшанская «Анна Ахматова», стр. 5, 6
